Глава 34

Поиск

 

     Выполнять обещание я не спешил. Прочитал только случайно подвернувшееся евангелие от Иоанна. Впечатлений не осталось. В переписке с Женей, затрагивавшей все больший спектр тем, задал ему, поразивший меня самого вопрос. Не считает ли он, что бессмертным можно стать, просто захотев этого? Он ответил стандартно: есть реальность, а есть фантазия. Кто-то может вообразить себя Наполеоном, но реальность не изменится.

     Подходило время действовать. Я медлил. И вдруг, ни с того ни с сего телеграмма от отца: "мать в реанимации, состояние не определенное"! Откуда на пустом месте такое?!

     - Хорошо, хорошо, я сдержу слово. Отзови своих архангелов, - взмолился я. На следующий день матери сделали операцию и обстановка нормализовалась, а у меня уже лежал в кармане билет в Северодвинск. Давно подготавливаемый визит осуществлялся. ТУ из Шереметьево донес меня в Архангельск.

     На подлете, при ясной видимости на рыжей земле лежали кольца озер и болот. Весело гукнуться тут среди трясин, в глубокой тайге. Если даже останешься, жив, не доберешься до ближайшего населенного пункта. Природа суровая. Противный, холодный ветер встретил у трапа. Междугородним автобусом добрался до малой родины Жоржа. Нашел заветный подъезд, постучал. Дверь открылась, и глаза наши встретились. Мы узнали друг друга. Двумя часами позже, во хмелю, окутанные теплой радостью не земного счастья, мы вдруг вернулись к теме бессмертия. Женя сказал, что не отнесся тогда к моему вопросу серьезно, но его товарищ по работе предложил почитать книгу. Так называемая эзотерическая литература тогда только стала появляться. Книга имела громоздкое название, мудреные восточные имена: "Шри Ауробиндо или путешествие сознания". Автор некто Сатпрем. Содержание хорошо перекликалось с темой вечной жизни. По правде говоря, оно вызвало у меня приступ сильной сонливости, но я скрыл эмоции от увлеченного рассказом Жени. Только обязанность выполнения договора позволила преодолеть отвращение.

     Родился в конце прошлого века у индийского доктора, и по совместительству судьи, младший сын. В возрасте пяти лет, с другими своими братьями мальчик уехал в Англию, получать классическое образование. Проявляя поразительные способности, перескакивая через классы, он поступил, и блестящее закончил Кембридж. Вернулся на родину, основал несколько газет, возглавил первый в Индии национальный колледж, занялся политикой. За борьбу против английских колонизаторов был едва не повешен властями. Создал интегральную йогу, первый в мире духовный путь, ставящий себе целью построение царства небесного на земле. Отстаивая эволюционную точку зрения на жизнь, он видел будущее как дальнейшую эволюцию, уже внутри созданных природой человеческих тел. Тело, это концентрированное сознание, бессмертное, само себя ограничивающее. Оно выглядит инертным, разрушающимся от не достаточного развития. Пробуждается тело методом йоги. В результате медитаций, концентраций, отдачи себя бесконечно большему, в него начинает нисходить Сила. Опускаясь сверху, через затылок, Божественная Сила Шакти открывает чакры-центры сознания. Физическое сознание человека трансформируется, расширяется, наполняется светом, становится бессмертным. Собственно сознание эволюционировать не может, эволюционирует точка зрения на себя. Медитации, чакры, нисхождение Силы нужны лишь для оттягивания внимания от внешних объектов. Они исполняют роль предметов культа наподобие церквей, алтарей, икон, изображений. Не тренированному сознанию обычного человека не обойтись без поддержки, как людям древности и средневековья без своих причиндалов. Общепризнанная точка зрения на мир, подкрепленная теориями ученых, заветами религий, - некий вид иллюзии, типа иллюзии видения мира обезьянами. Каждый следующий виток развития, новый уровень, коренным образом отличается от предыдущего. Главное, понять свою ограниченность. Если бы обезьяны упорствовали в физической силе и ловкости, ум ни когда не проявил бы себя в науке, искусстве и любой другой деятельности. Индивидуальная душа переходит из тела в тело, набираясь опыта от каждой прожитой жизни. Она жаждет воплощения на веки. Современный период являет собою мучительные поиски выхода из клетки. А выход только один - в себя, успокоить ум, дабы узреть истину следующую за ним.

     Мальчика звали Ауробиндо Гхош. За авторитет и мудрость почитатели присвоили ему некий титул "Шри", обозначающий в Индии великого святого. Шри Ауробиндо, писавший на разнообразнейшие темы: метафизики, социологии, политики, философии, оставил после себя тридцать томов и город, созданный последователями для реализации замысла. Он ушел из жизни в пятидесятом году. Насмешники презрительно замечали: "человек так много говорил о бессмертии, а потом взял, да и умер".

     Жерж говорил тихо, по жержевски шмыгая носом, и аккуратно стряхивая пепел. В комнате царил полумрак, горела настольная лампа, крутился магнитофон. Дэвид Боуи, Элтон Джон, Питер Габриэл подмурлыкивали. Я, мысленно перенесся на несколько километров на север. Рядом должно быть холодное море, в нем ходят усталые, атомные подлодки. Отопительный сезон давно начался. Где ты, мое второе "Я"? Мое небесное, Божественное "Я"? "Я", вас вызывает Олег, прием. Ответьте Олегу, прием. Что сказать Жоржу? Не очень меня все это трогает, но данное слово, черт его дери...

     Рассказал Жене о своей весенней поездке в Киев. Я предложил своему соседу по общежитской комнате, использовать оставшиеся до конца студенческой льготы дни, съездить проветриться в мать городов русских. Апрельско-майской ночью сели мы в голубой вагон, - утром вышли. Разделившись для удобства, плутали по городу кто где. Город-Вавилон, самый красивый из всех отечественных, виденных мною. Крутые берега над Днепром, князь-креститель, бесчисленные фонтаны. Садился в автобусы, троллейбусы, трамваи, совершал полный круг и пересаживался в следующий. Совершенно без плана, без вопросов. Что увижу - то увижу. Купил билет на автоэкскурсию. За день, километров сто наездил. Заночевал в "гостинице на колесах", - купейном вагоне стоящем на приколе. Утром возобновил променад. Очередной трамвай привез меня к подножию холма, с укрепленным на его вершине циклопическим памятником. Нечто вроде родины-мамы, с мечем, а не как ни будь. Поднялся, походил, посозерцал. Рядом выставка пушек второй мировой войны, чуть дальше - купола. Интересно. Скопище разнообразных храмов, церковных построек с вековой историей оказалось Киево-Печерской Лаврой. Площадь несколько гектаров, часа два блуждал. Обратился к священной особе, бородатому, внушительно-солидного вида служителю. Его белый колпак, папка под мышкой располагали к доверию. Вежливо так обратился, где, мол, тут пещеры пресловутые? А он даже бровью не повел, удалился, обдав презрением.

     Символично. У меня ведь был в договоре пункт о ее посещении в это время. Вообще-то я не имею обыкновения путешествовать. Лесноград да Обнинск, вот и весь маршрут передвижения.

     - Олег, расскажи, что ни будь из штабной жизни, после нашей демобилизации, - попросил Женя.

     - Как известно, дверь строевки располагается рядом с дверью узла связи. Выхожу я однажды в коридор, и сразу сталкиваюсь нос к носу с Буханом. Гипнотизируя меня, как кролика, он говорит: "стучи по ихнему". Не успев, оправится от растерянности, привести мысли в порядок, я автоматически стучу секретным стуком. Электрозамок, ни чего не подозревающих связистов щелкает, и командир врывается туда на лихом коне. У окна стоит писарь Ярцев. Бухан, подходит к нему с подобием слов: "Доцент, я тебе говорил не приходи? Говорил? Говорил, что с лестницы спущу? Говорил. Ну так вот и не обижайся", и стучит ярцевской головой о подоконник. Мне стало мерзко от слабости, не способности во время сориентироваться. Нужно было предупредить, постучать другим стуком. Впрочем связисты меня успокоили, просили не переживать из-за пустяков. Но пустяк жжет до сих пор.

     - Если бы этот Бухан, знал последствия своего дуратского поступка, то, как ты, Олег, его воспринял... - Помолчал, и добавил. - Не задолго до твоего приезда, тут гостил Дима. Долго слушал журчание воды в колене раковины на кухне, а потом сказал: "Жерж, у тебя такая музыкальная раковина! Можно вообще не выходить на улицу, только сидеть и слушать". Собрался за ягодами: "Пойду по ягодицы. Дай мне шапчонку, какой-нибудь плевок".

   - Дима неиссякаемый источник острот… Вот еще вспомнил: когда Карпенко ставил мне печати по увольнению в запас, то предложил проставить старшину. Я отказался. Приятно, конечно, но к чему?

     - У всех у них, армейских людей, одинаковая система ценностей. Не мыслят по другому.

     Жена Жени, будучи молодым специалистом, на заводе, получила комнату в двухкомнатной квартире. Я помогал перевозить мебель. Врезая замок в стеклянную дверь, вспоминал слова Джеймса Джойса, из его знаменитого романа "Улисс", размышления героя в публичной библиотеке. "Во круг меня насыщенные и насыщающиеся мозги - пришпиленные под лампочками, слабо подрагивающие щупиками, - а во тьме моего ума грозное подземное чудище, неповоротливое, боящееся света, шевелит драконовой чешуей.

     Мысль - это мысль о мысли. Безмятежная ясность, душа - это, неким образом все сущее: душа - форма форм. Безмятежность неожиданна необъятная, лучащаяся форма форм".

     В Обнинск, я вернулся переменившимся, огромное влияние имел на меня этот северный друг. Его письма стали энциклопедией по эзотерике, читая множество разнообразных журналов, книжек, он выдавал подробные отчеты. Семя вброшенного интереса разрасталось. Без такого поводыря, я, возможно, не рискнул бы броситься в дебри. Порой брал список упомянутых изданий, статей, рассказов и шел в библиотеку. Познакомился с русско-советским философом А.Ф. Лосевым. Лосев манил за грань умственного познания, но сам ее не переступал. Встречались восхитительные строчки или целые страницы, в целом же картина оставалась размытой. Его беда была в не способности выйти за рамки православия, и мыслить широко. Выходя за них, он растворялся, терялся, не мог ни чего выразить, широта пугала его. Он укрывался в античности, в диалогах Платона подстраивая их под любимую разновидность христианства.

     Поиск на определенном этапе привел нас к кришнаитам. Сначала Женя подробно изложил в письме их доктрину, а за тем, по случаю, в актовом зале студклуба состоялась лекция. Молодой человек в опрятном костюме, с молочно-бледным и, - как пишут романисты, - прекрасным лицом, рассказал студентам об учении основателя движения Бхактиведанты Свами Прапхупада. Безусловно, не заурядный человек, поразительно убежденный и открытый, легко вступающий в дискуссии, мастерски в них проявляющийся, кришнаит, очаровал меня. Лекция строилась стандартно: Мир полон страдания, науки, прогресс не в силах улучшить его ни на йоту. На место одной побежденной болезни приходит десять; каждая следующая война на порядок страшнее предыдущей. А по тому, единственный выход - уйти из этого мира в невидимый, Божественный. Уйти естественно, без личных воздействий. Душа после смерти идет туда, становиться тем, о чем была последняя мысль перед, - во время смерти. Не тренированный ум, не умеющий сосредотачиваться на единственном, вечном, святом озаботится мелкими, мирскими делами. Вновь и вновь его обладатель попадает в цепь перерождений, воплощаясь на Земле, тяжко страдая. Для успеха требуется практика, повторение мантры с полным вниманием на ее звучании. "Хари Кришна! Хари Кришна! Кришна, Кришна. Хари, Хари. Хари Рамма! Хари Рамма! Рамма, Рамма. Хари, Хари". Переводится: славься Кришна. Созданная на основе индусской мифологии конфессия, проявляет редкий в европейской культуре демократизм. Бог может называться по-разному, в одно время он принимает имя Кришны, в другое - Будды, в третье Магомета или Христа, но суть от этого не меняется. Называйте его, как хотите, главное вступить с Ним в контакт. Тогда словесное выражение станет безразличным. Прозревший истину, видит мир единым. Одними глазами он смотрит на святого и убийцу, для него нет больше зла, преступления. Что бы он ни делал, все будет Божественно. Однажды в эфире первого канала национального телевидения вышла злобствующая передача, обвинявшая кришнаитов в стирании грани между добром и злом. Они особенно напирали на цитату из индийского священного писания: "Мудрец даже убивая, не убивает". Из чего журналисты делали вывод о пропаганде вседозволенности секты. Но если вырывать фразы из контекста, то можно легко доказать, что библия, на пример, делает из людей убийц-потрошителей, или детская сказка "Приключения Буратино" проповедует геноцид. Мудрец, - если он мудрец, - должен не дрогнув защитить слабого. В случае угрозы жизни, скажем, ребенка, он обязан остановить преступника любыми мерами. И даже, случись ему лишить жизни нападавшего, он не несет за это ответственности. Закон кармы не умолим, любое ваше действие приходит к вам, рано или поздно, назад. Обычный, порядочный человек, убивающий маньяка представляющего угрозу жизни окружающих, тоже будет убит в какой либо из следующих жизней. Бога не трогает оправдательное судебное решение. Убил, - будешь убит. Только достигнув единения с ним, Богом, вы выходите из-под действия причины-следствия.

     Лектор имел косу на макушке выбритой головы. Перед началом, зажег ароматическую палочку. Тлея, клубясь тонкой струйкой, она наполняла зал специфическим запахом, который раздражает впервые слышащего, но в последствии становиться удивительно приятным. Запах, наподобие ладана. Ведя простой, дружеский рассказ, без тени позы, внутреннего превосходства, самомнения о себе, как большой фигуре, великом человеке избравшим честолюбие самоунижения он демонстрировал слайды, употреблял язык притч, остроумие. Зрительный образ накладывался на ароматический, и в совокупности со слуховым, запечатлевался чувствительным умом в неведомое переживание. Посещая православные храмы, рассматривая со стороны тучных, бородатых служителей Господа, раздражительных, спесивых, я не встречал этой человеческой теплоты, взаимоуважения. На подходе к церковной ограде поджидают бабуси с протянутыми руками, одна из них обязательно высокая, мощная, со взглядом боксера Майка Тайсона. Похоже, она контролирует тутошнее место, милостиво позволяя изредка подкормиться мелочи. Проходишь мимо с опаской, того и гляди бабуся, за не поданную милость огреет по голове. Внутри псевдозолото до потолка, аляповатые, лубочные изображения. Горят свечи в подсвечниках (как бишь их назвать?). Служителю Господа вручается бумажка с фамилиями родственников, долженствующих быть помянутыми за здравие или за упокой. Батюшка за их перечисление берет "хрустящие" по прейскуранту. Служба идет стоя. На заключительном этапе молящиеся выстраиваются в очередь, и батюшка рисует каждому на лбу крест, дает целовать ручку. Он берет по тарифу за каждую процедуру: освящение помещения, отпевание, соборование, свадьбу. Какие могут быть дискуссии? Или присоединяйся ко всем или иди своей дорогой. Очень важно, что бы библия была на старославянском языке, современный вариант утрачивает Божественные качества. Читай не для понимания, но во исполнение завета.

     Наглядность, широко открытые двери, плюрализм кришнаитов располагали к дальнейшему общению. Все без исключения религии применительно к себе провозглашают: "попробуй выполнить наши обряды хотя бы пол года, искренне, с полной отдачей, и ты увидишь, как изменится твое сознание, как появится в тебе понимание". Но в начале, абсолютно необходимо пройти процесс очищения, некоторое время выполнять обряды без видимого ответа. Кришнаиты работают по системе представительств. В Москве у них имелись две большие штаб-квартиры. Эмиссары находили сторонников в других городах и открывали представительства там. Далее, распространялись по более мелким населенным пунктам. Представительство, создается в добровольно предоставляемой на время проведения церемоний квартире энтузиаста. Как правило, служба проводиться вечером, в не рабочие дни. Если у хозяина квартиры обстоятельства меняются, собрание переходит на новое место, и так кочует. Постоянные члены общины рады любому, его не о чем не спрашивают. Служба состоит из двух частей: коротенькой лекции по теме прочитанного отрывка канонической книги, и обряда воспевания. Последнее длится не менее часа. Ведущий, а это чаще всего монах из столичного центра, и ближайшие его помощники затягивают однообразные мантры, помогая себе маленькими тарелочками. Остальная публика вольная вести себя кому как угодно, часто громко подпевает, хлопая в ладоши, пританцовывает. Курятся палочки. Обнаруживается общее место многих религий: когда молящиеся разогреются, и войдут в раж, ведущий поддерживаемый застрельщиками начинает нагнетать кульминацию. Голоса сплавляются в монолит, заполняя до отказа маленькое пространство квартирки. Единая песня нескольких десятков глоток возрастает в темпе, давя на сознание неким подобием экстаза. "Гоу пина, джая, джая. Гоу пала, джая, джая." Забыв себя, молящиеся в такой момент жаждут любви Бога Кришны, просят забрать их из земной жизни на веке, на планету Кришналоку, резиденцию Кришны. По окончании начинается угощение. Ни одна служба у кришнаитов не может пройти без просада – вегетарианской пищи предложенной Богу. Несколько вкусных блюд бесплатно предлагаются всем присутствующим. Случись бомжу пронюхать про дармовщинку, зачастить за "халявой", они будут принимать, и кормить его всякий раз. Главное, что бы вел себя прилично. Канонических книг у них несколько, но одна основная - Бхагават Гита. Возрастом превосходящая Новый Завет, она состоит из невероятно красивой, абстрактной мысли. Объемом со школьную тетрадь, Гита содержит спрессованную философию пухлого тома. Основатель движения постарался оболванить, кастрировать, оглупить своей трактовкой величайший памятник древности. К каждому четверостишию добавлял несколько листов собственных попугайских комментариев, в результате чего брошюра разрослась в фолиант. Возможно он сделал все, что мог. Пропагандист стоит всегда перед дилеммой: или оставить мудрость на ее высотах, но тогда единицы смогут ее услышать и понять, или, адаптировав, спустить на обывательский уровень, но тогда мудрость почти теряется. Прапхупад выбрал второй путь, создал яркое, красочное, легко усваиваемое учение. Наглядность прекрасна: имеются четки, сто восемьдесят бусинок-шариков. Кришнаитский дневной минимум, перекатывая пальцами каждый шарик прочитать соответственное число раз Маха Мантру "Харе Кришна". И так два круга четок, плюс посвящение вегетарианской пищи Кришне. Все ясно, все понятно. Когда же Ауробиндо рекомендует стремящемуся тотальную самоотдачу Богу, открытость его Силе ни к чему внешнему не прибегая, продолжая всегдашние занятия, то мы этого не просекаем. Уму не растяжимо, как можно стремится к единению с Богом без предметов культа, без на всегда установленных процедур. Дайте нам алгоритм действий, указания! Прапхупад и дает. По тому движение его очень богато, распространилось по всему миру, шикарные книги полные красочных иллюстраций продаются миллионными тиражами.

     С целью понять религию как таковую, без привязки к конкретике, я углубился в подвернувшихся "отечественных индусов". Прыгал со всеми, хлопал в ладоши, пел. Днем, по воскресеньям, регламент указывает танцы вокруг баньянового дерева. Чего стесняться, проверять, так проверять, танцевал со всеми возле кадушки с маленьким деревцем. Пытался повторять Маха Мантру, предлагать пищу Шри Кришне. Чувствую подвижки? Наблюдается просветление сознания? Добросовестный ученый обязан экспериментально испробовать все варианты, не создавая предварительных гипотез, не подгоняя практику под теорию. Я стремился к беспристрастию. Ездил в московский центр-храм, огромную квартиру в дореволюционном доме. В нескольких комнатах жили монахи, в основном зале, перед кукольными изображениями разных Божественных ипостасей гости всегда могли послушать лекцию. Случился праздничный день, отмеченный пиром, ожидая лакомств, я смотрел по сторонам. Время подходило к службе, зал набивался народом. Рядом со мной, два сорокалетних мужчины вступили в агрессивный спор о возможности употребления музыкальных тарелочек при определенных обстоятельствах Богослужения. Первый апеллировал к одному месту прапхупадовских указаний, второй к другому. Они почти плевали друг другу в лицо, кипя язвительностью. Начались песнопения, из задней комнаты вышли монахи, молодые ребята от шестнадцати до тридцати лет, бритые наголо, в национальных индийских одеждах. Не замечая ни кого, заняли место у импровизированного алтаря и завели бодягу. Такого давящего на уши и сознание рева слышать не приходилось! Ребята старались до исступления. Я смотрел на эти лица, пытаясь понять душу. Приближаются ли они к свету или к помешательству? Расписание жизни монаха сурово. Сон составляет четыре часа, остальное время - молитвы. Многие ли выдержат бешеный ритм? Может они герои? Но на лицах была написана все та же спесь, самолюбование. Исключение составлял Джаянанда, мой лектор. Многие месяцы я украдкой наблюдал за ним в разных ситуациях, даже проводил его однажды до автобусной остановки занимая беседой. В его искренность я верил полностью, не мог принять узость его мировоззрения, но восхищался простотой. Он делал то, что должен был делать и делал с любовью.

     Замерли последние звуки, монахи удалились, присутствующие расселись в шеренги. Кришнаиты совершенно не признают стульев, иной мебели, их жизнь протекает на полу. По импровизированным улицам засновали послушники с ведрами. На розданные бумажные листки выкладывалась экзотическая пища. В голодной Москве, сверкавшей опустевшими прилавками, нам подавали экзотические фрукты во всевозможных видах. Более тридцати блюд, каждое обладало оглушительной калорийностью. Съедая по несколько щепоток от каждого, к десятому, мы держались за переполненные животы, а угощения продолжались и продолжались. Поглощая пальцами очередной полусалат-полупирог, я рассматривал грязные босые ноги послушника. Они находились в нескольких сантиметрах от листка. Часть не аккуратно наваленной кучки сваливалась на пол, пирующие подбирали упавшее в рот. Мне захотелось в туалет, нашел дверь. Кафельный пол был покрыт равномерной грязной кашей темного вещества, в состав которой, вполне вероятно, входили экскременты. На ногах носки, тапочек не достать. Поколебался, но нужда погнала. Искривившись, пошел по грязи.

     Работала научным сотрудником в одном из НИИ Обнинска молодая женщина. Жила в однокомнатной квартире с пятилетней дочкой, следов пребывания мужа-отца не наблюдалось. Повстречала кришнаитов, пригласила к себе. Самые первые встречи проходили на ее квартире. В начале она наблюдала, помогала, за тем уволилась с работы, стала ездить каждый день рано утром на службу в столицу. Год спустя я вновь находился на ее квартире. Встречи давно перенесли в другое место, но тут произошел сбой, и один раз вернулись на старый адрес. От уюта не осталось и следа, не заделанные на зиму окна проморозили помещение, температура держалась восемь-десять градусов. Весь пол усеяли мертвые, обмороженные тараканы. Не куда ногу поставить. Женщина молилась страстно, самозабвенно. Еще пол года спустя я встретил их в электричке. Имея возможность подслушать ее рассказ соседу по лавке, я составил более широкое представление. Год назад она одевалась нормально для интеллигентной женщины, теперь, давно не стираные вещи обносились до дыр. Из переметной сумы она извлекла замурзанную пищу в железной, столовской посуде, покормила такую же обветшавшую, подросшую девочку. С первым электропоездом они отправлялись в Москву на двухчасовую молитву. Когда по не зависящим причинам поездка срывалась, она погружалась в неподдельную скорбь, отрезалась от источника радости. С улыбкой умиления, ковыряясь ложкой, вкладывая просад в рот дочурки, объяснялась в любви Кришне. Сосед задавал вопросы, усваивая доктрину, она охотно отвечала. Психиатры, наверное, взяв анализ крови, заключат, на основе отсутствия какого-нибудь химического элемента, или наоборот чрезмерного его присутствия, - вяло текущую шизофрению. Дадут таблетки, назначат уколы. Но ведь причина не в биологическом расстройстве организма. Просто женщина не смогла интегрироваться в среду. Муж от нее, скорее всего, ушел. Оставшись одна, без поддержки, жаждущая любви в жестоком, грубом мире и не получая ее от людей, она обратилась внутрь себя. Стала жить так, как мечтаем мы все, - беззаботно. Буквально, по-женски прямо поняла наставления Бхактиведанты. Она такая же не нормальная, как ведущий психиатр клиники имени Сербского. Вероятно, ее вскоре лишили родительских прав, и это правильно. Но по нормальности, душевной чистоте, она посрамит многих предприимчивых граждан.

     В газете "Комсомольская правда", на последней странице промелькнула крохотная заметка: в деревне Аибга, близь города Сочи, десять человек создали коммуну имени товарища Шри Ауробиндо, ставящую себе целью скорейшее низведение за землю Космического Сознания. Имели дом, корову, трактор. Деловито объясняли, кто, сколько жизней прожил на нашей планете. Долгожителем был руководитель общины, - девять жизней. Остальные по мельче: четыре, три, две. Женя, уже активно практиковавший Интегральную Йогу написав им, получил рекомендации, советы.

     Июльской ночью ушла из жизни моя бабушка. Я любил ее, и, как мне говорили, из всех своих внуков, внучек, больше всего она обожала меня. Она перебралась из Смоленска под Москву, с семьей старшей дочери. Я нес ее гроб, по кладбищенским улочкам наблюдая за собственными ощущениями. Печали, грусти, горя не было. Было удивление, сродни удивлению от природной аномалии. То, что лежало в красном, деревянном ящике не могло быть ею. Надо основательно обкуриться, чтобы сопоставить ее и это. Не знаю по чему, не знаю, как, но в ящике лежала "одежда". Она не могла умереть! Пока землекопы делали свое дело, я отправился на экскурсию. Старые, покосившиеся, заброшенные, сияющие ухоженностью могилы бесконечно чередовались. Вот, очевидно, самый старый обитатель, в сорок седьмом году поселился. Вот фотография ребенка, вот целая семья в ряд. Солнечные пятна пробивались через прогалины крон деревьев, рассеивая полумрак. Тягостно смотреть на культ смерти. У свежей могилы, в окружении родственников рыдала тридцатилетняя женщина. Ползая по земле, обнимала портрет мужчины. Странно демонстративны эти слезы. Входят в традицию. Если их было мало, свекровь, или еще кто ни будь, может затаить обиду. "Не любила ты его!" До чего стандартное поведение у родственников на похоронах! А есть ли вообще смерть? Есть реальность обездвиживания тела, разложения, но я то чувствую свое бессмертие, и каждый чувствует, только не признается. Если финал вот это, то и жить не стоит. Надо решаться, броситься в правду, как та женщина-кришнаитка, как ребята из Аибги, как Иисус, как Ауробиндо. Я сам себя держу и я должен отпустить. К сединам шанса уже не будет.

Я отчислился с середины четвертого курса и уехал в Лесноград-Грибнолянск, устроился дозиметристом в НИИ. Впустив в себя метафизику, я уже не мог закрыть дверь. Личные переживания стали приходить в конфликт с физико-математическим знанием. Я увидел однокашников новыми глазами. Все они, даже лучшие из них закрывались от бесконечности, зарабатывали дипломы, теплые места. Они жили так, будто бессмертны, будто вот этот Иван Иванович Иванов такого то года рождения, такого то образования, любящий сигареты "прима" бессмертен. Но он то, как раз и смертен, его понесут в ящике. Бессмертное в нем, им самим тщательно изгоняется.

     Женя уже около года писал о нисходящей Силе, спускающейся в затылок. Я опасливо не принимал это всерьез, мало ли что можно нафантазировать. Однако, превратившись из студента в рабочего, решительно засел медетировать. К тому времени приобрел еще одну книгу по Интегральной Йоге, кроме сатпремовской. Прислушиваясь, присматриваясь во внутренней темноте, открываясь невидимой Силе, я вдруг ощутил ответ. В затылок словно вошел невидимый палец, некое давление. Оно согрело меня и надуло, как воздушный шарик. Обозначились центры концентрации: между бровями, на горле. Однажды настроившись на прием, я не терял контакта в обычной суете. Почти все время нисходящая Сила едва ощущалась, но в некоторые моменты она сама собой уплотнялась, возрастая в интенсивности. Вспомнились детские переживания. Как семилетний мальчик, в атмосфере полного незнания восточных духовных учений мог практиковать йогу, если это не отзвук прошлой жизни? Сколько не пытался рассказывать, мне ни кто не верил. Называли выдумкой, самовнушением.

     Влившись в трудящиеся массы, став одним из всех, я получил возможность наблюдать современную человеческую психологию изнутри. Институт и армия лишь касались временно некоторых сторон, работа облекла полностью. Работа представляет собой нечто всеобъемлющее, когда восемьдесят процентов коллектива трудится на одном месте, на одном предприятии по тридцать лет, всю жизнь, создается определенный стационарный дух. Новичку нужно проработать десять лет, чтобы стать своим. На поверхности вежливость, обходительность, но стоит углубиться, как обнаруживается поле битвы, где идет самоистощающая война всех со всеми. Утвердив стандарт, люди вынуждены его придерживаться. Пару раз приходилось слышать приглушенную оценку за спиной: "он не нормальный". Я размышлял, корректировал поведение, эмитировал нормальность. Не возможно объяснить свое устройство, душевную сложность, многогранность видения. Многие, подобно собакам Павлова реагируют только на определенные сигналы, пропуская основную часть информативного потока. Нормально что? Делать карьеру, выпрашивать у начальства повышение зарплаты, отлынивать от работы, если есть возможность, тащить домой, сплетничать, переводить стрелки на другого? А если ты этого не делаешь, то становишься не нормальным. Я понимаю, у всех дети и все такое... Множество маленьких уступок превращается в сплошное потворство эгоизму. Каждый в отдельности хороший и порядочный, но в коллективе, куда то это все исчезает. Показательна хотя бы посадка в служебные автобусы: взрослые мужчины, бордовые от усилий, с выпученными глазами штурмуют двери, занимая сидячие места, подражая спецназовцам обезвреживающим террористов. Толкаются, создают пробки. Так же проходят медосмотры, всякое мероприятие, в котором быстротой и ловкостью можно отнять у товарища.

     Освободившись от обязательных занятий, продолжил расширять книжный список. Штудировал великолепную буддистскую философию, Агни Йогу, теософию, джентльмена Кришнамурти, воина света - великого Вивекананду, одинокого отшельника горы Аруначала Шри Рамана Махарши. Изучал европейскую философскую мысль: Юма, Спенсера, Канта, Ницше, Рассела, всех кого удавалось достать. Читал книги по антропологии, лингвистики, логике, астрономии, математике, психиатрии, психологии. И многое другое. Все больше появлялось переводов Ауробиндо. Прошел курс Дианетики, внимательно ознакомившись, с фундаментальным сочинением Рона Хаббарда. Хаббард, вскользь, высказал субстрат своего учения: "если хочешь быть богат - изобрети религию". И последовал собственному совету.

     Остро захотелось встретить мудрого старца. Он ласково улыбнется, как Дон Хуан из книг Кастанеды, сетка морщин разгладится, мгновенно поняв мою душу, предложит остаться. Я стану соучастником чуда наподобие помощника болгарской предсказательницы Ванги, или апостола. Где тебя искать, старец Зосима? Добрая знакомая из Обнинска написала об Отце Власии из Боровского монастыря. Взял летом отпуск, поехал туда.

     Монастырь располагается между Обнинском и городом Боровском. От Обнинска, при совпадении отправлений электрички и автобуса, минут сорок езды. Деревянные, покосившиеся дома окружают облупившиеся монастырские стены. Вода у жителей деревни в колонке, туалеты на улицах. Чуть дальше глубочайший овраг, в нем течет речка. Частенько случаются экскурсии с иностранцами. Показывают келию, где сидел в заточении мятежный протопоп Аввакум, яму боярыни Морозовой. Встречаются женщины в черных платочках, приезжающие на исповедь. Внутренний двор до предела запущен, захламлен стройматериалами. По середине более-менее новое здание с паровым отоплением, - жилище монахов. Рядом котельная. Некоторые постройки не видели реставраторов лет двадцать, другие вообще не удостаивались их касания. Привлек внимание развалившийся дверной проем, сырое, темное помещение с земляным полом. Взрыхленная земля, напоминавшая грядки удерживала пластмассовую статую Спасителя в человеческий рост. Зрелище производило впечатление разрытого захоронения древних цивилизаций. Направился к жилому корпусу, по дороге спрашивая координаты отца Власия. По гулкому, широкому коридору дошел до лестницы на второй этаж. Бедный, убогий антураж людей, совершенно заглушивших в себе чувство прекрасного. Нашел дверь, постучал. В приоткрывшейся дверной щели показалось лицо монаха лет тридцати-сорока. Внешний вид выражал решительное намерение быстро закончить разговор и закрыть дверь. Собравшись, с максимальной убедительностью, я решил переломить ситуацию.

     - Простите. Я приехал из города, за тысячу километров. Мне рассказывали, что вы необыкновенный человек. Вы не могли бы со мной поговорить?

     - Из какого города? - я назвал.

     - Кто рассказывал? - я назвал.

     - Мне негде ночевать, нужно сегодня же уехать.

     - Проходите.

     Келия представляла комнату два на четыре: кровать, стол, стеллажи, полка с церковными книгами. На полу дорожка, на дорожке масляный обогреватель. Все такое же старое и убогое, как тюремно-синяя краска коридора. Стена над столом в иконах, переплеты книг износились до крайности. Весело здесь должно быть долгими зимними вечерами. Не многие вещи из одежды и домашнего скарба разбросаны в беспорядке. Может ли, среди этих обломков жизненно-интеллектуального крушения существовать тайна святого духа? Ведь говорят: смотри не на внешность. Будем беспристрастными в оценке, отбросим видимость.

     - Я пытаюсь жить Божественной жизнью. Почти закончив физико-математический ВУЗ, оставил его для самосовершенствования. Не желая принимать пассивно ни одно из религиозных учений, вел максимально широкий поиск. Прилагал усилия к тому, что бы он был не только интеллектуальным, но главным образом душевным. Не удовлетворенный настоящим, находясь на распутье, я хочу обраться к вам за советом. Имярек отзывался о ваших не обыкновенных способностях.

     - Он преувеличивает, - священник улыбнулся.

     Беседа заняла два часа. Построенная на моих вопросах, она обрисовала общую картину. Молодому на вид человеку было шестьдесят! В тридцать четвертом году он учился в московском медицинском институте, любил девушку. Она его предела, - ушла к другому, чем толкнула на уход в монастырь. Во времена Хрущева прокатилась массовая, антирелигиозная компания. Монастырь закрыли, Власий долго скитался. Грязного и больного, его подобрали добрые люди, обогрели, накормили, приютили. Первой ночью пребывания под гостеприимной крышей приснился сон: маленький, зловещий бес вошел в комнату держа тонкий кривой кинжал, подошел к кровати и вонзил в спину. От крика монаха проснулся четырехэтажный дом. Острая боль осталась на многие месяцы. Это был единственный случай соприкосновения с темными силами.

     Месяц назад осуществилась мечта всей жизни, он побывал в Иерусалиме. Десятилетия откладывал на поездку из скромной зарплаты. Рассказывая о подробностях, пережитых во время богослужения в православном храме Земли Обетованной, о самовозгорании свечей, зримом Божественном нисхождении, он излучал мощную психическую энергию. Глаза горели. Совет оказался предсказуемым: тщательное соблюдение православных обрядов, и посещение Иерусалима. Сама постановка вопроса вне православия бессмысленна.

     Прозвенел маленький будильничек на подоконнике, отцу Власию пора было на электричку, но мы продолжали разговор. Некая часть во мне отделилась от общей беседы и раздумывала над тем, как бы это все изложить в романе. Вдруг в памяти шевельнулся червячок, два года назад, я со своей доброй знакомой приехал сюда на экскурсию. Жаркий день, деревенский пейзаж располагали расслабиться. Снял футболку. У ворот, на встречу попалась духовная особа язвительно потребовавшая одеться. Молча, подчинившись, я оправлялся от хамоватой формы. Третий наш спутник, молодой человек, на мой вопрос об оценке слышанного выступления, сравнил священника с радующимся свой власти вахтером. Духовной особой был мой визави!

     Получив в подарок крестик и маленькую, бумажную иконку, освященные на родине Христа, я удалился. Очередной пункт договора выполнился. При входе, на лавочке, нашел сопровождавшего меня папу. За пределами стен отыскали густую траву и расположились на обед. Достали бутерброды, скромную домашнюю снедь. Я не был готов к подробному сообщению, сказал только об общем разочаровании. Внимание привлекла молодая семья, спорившая о чем-то. Он держал ребенка, она - бутылку водки. Должно быть, шли в гости к соседу. Муж снял тапочку и запустил в жену, та в ответ разбила бутылку. Суженый, положив орущего ребенка на траву, принялся колотить строптивую. Мой порыв вмешаться остановил искренне удивившийся отец.

     - Ты что!? Им же нравится. Не видишь разве?

     Влюбленные талантливо матерились, колотили, царапали, скрежетали зубами. Не ухоженная у нас все-таки земля. Иеромонах Власий сам не живет, и тех, кто ее пытается возделать осуждает. Цель то ведь, - рай на небесах, любая другая цель от лукавого. Пора возвращаться.

     Я вышел из отпуска, погрузился в мирскую атмосферу. Снова привычные автобусные разговоры: кто, что, когда посадил, как растет, сколько урожая. Тот закатал икс банок, этот игрек. Дети учатся слабо, дети учатся отлично, на следующий год поступать. Наш заканчивает, вот думаем его в НИИ устроить. А наш в московской фирме... Внук стал много читать, всего Гайдара уже перечитал... Дачный домик зимой обокрали... За то у меня все свое, и картошка и овощи и фрукты. Ни чего в магазине не покупаю... Гараж достроил. Положил плиты, сверху рубероид. А почему нельзя просто залить битумом? Зимой потрескается, весной протечки начнутся... В прошлом годе, в Лесном Никольском пятнадцать ведер белых грибов собрал... Вчера на рыбалку ходил, семь больших карасей поймал. С лодки ловил? С берега...

     Мой внутренний мир находился в противоречии с внешним. Не получалось жить в общем русле, закатывать банки, ходить на рыбалку, хлопотать возле ребенка. Написал детальное письмо в Аибгу. Получил неожиданный ответ.

                                                   Ув. Поливанов Олег!

     Возвращаю вам ваше письмо, которое 2 месяца пролежало в отделении связи "Аибга", так и не дождавшись своего адресата. Возможно я вас огорчу, но центра йоги ни на одном из участков Аибги не существует. Дом, где жили йоги теперь пустует больше года, т.к. сами "йоги" покинули его, как только получили прописки в г.Сочи. Может быть вся эта история, прогремевшая по всему Союзу, только для того и была нужна Зимину (главе общины йогов) чтобы получить прописку.

     Ваше письмо в отделении связи "Аибга" ни кем не читано, в это, наверное, трудно поверить но это так и есть.

     Приношу свои извинения, если расстроила вас своим ответом.

                                                          С уважением к вам

                                                          начальник О.С. Аибга

                                               (детская подпись не разборчива)

     Подведу итог. Что у меня есть? Слабое давление на затылок, активизация чакр и все. Но за истекшие четыре года с момента их проявления во мне ровным счетом ни чего не переменилось. Я так горячо отстаивал идеалы осознанной, обожествленной жизни, практику йоги, чего же я добился? Результатов то не видно. А у них, у обывателей результат на лицо, они детей, внуков растят, гаражи, дачи, урожай. Имел ли ты, Олег, маленькое новорожденное существо, любил ли его, ухаживал? Ты очень много говоришь о возвышенной любви, но не видно даже такого, скромного ее проявления. Может ты просто дурачок и чудовищный эгоист, разводящий антимонии? Кого ты смог убедить, какую полезную вещ создать? Наверное, нужно было идти, как все, заканчивать институт, делать карьеру, зарабатывать деньги, ездить на курорты.

     Встретился еще раз в Москве с папой Сергей Леванского. Изменился он, изменился я. Рассказал о своих поисках, разочарованиях, переживаниях и услышал знакомые доводы в пользу отечественной религии. Ведь отцы, деды, прадеды ее применяли, не дураки же они были? Вся обрядность выработана опытным путем, наподобие подогнанных деталей механизма. Поступать в семинарию? А цель? Трудиться, чтобы навсегда уйти с этой земли? Для чего же человечество так мучительно совершенствовалось? Я чувствовал правду и в мире и в церкви, но это была разодранная напополам правда. Каждая часть в отдельности становилась ложью. Божественный огонек религии покупался ценой обскурантизма, мракобесия. Мирская широта, глубокий научный подход задыхались от бездушия, грубости. Где же мое место посреди этого?

     В окружении появился новый человек: двоюродная сестра, подруга детства Лена, вышла замуж за выпускника МГУ, физика Максима. Максим интеллигент в третьем поколении, сын преподавателей Вуза, вырос в Туле, в обстановке культа образования. Закончил спецшколу с золотой медалью, примерно так же учился в университете. Начавший искать смысл жизни на первых курсах, он, перелопатив шкафы всевозможной эзотерической литературы, обратился, в конце концов, к традиционной религии. Ликом похожий на Христа, Максим производил впечатление человека бескорыстного. Покорив обычный эгоизм, он оказался во многом не защищен, находя укрытие в редких способностях и многочисленных друзьях. Предприимчивым друзьям, сколачивающим состояния, торившим политические карьеры импонировала его чистота. Впрочем, среди друзей был и священник. Сочеталось, казалось бы, не сочетаемое: сверх развитой ум и узость взглядов. Всем существом он вливался в канонические, православные формы, поддерживая их праведной жизнью. Прекрасно осведомленный в деталях о современном понимании эволюции видов, происхождении человека от высших приматов Макс, не колеблясь, отбрасывал научные факты, здравый смысл, угождая религиозному официозу. Можно было спорить до бесконечности, пока не приходило понимание не желания его уступать истине, вопреки всем доводам. Располагая богатой информацией, Макс, перво-наперво оглушал энциклопедизмом. Когда это не срабатывало, и собеседник оказывался на уровне чтобы заметить подтасовку фактов, он уходил в глухое отрицание. Отчаявшись отразить ему его субъективность, самоотрицание, но, испытывая глубокое уважение, даже восхищение благородством, искренностью порыва, я решил получше узнать его умственную конституцию. Однажды он рассказал о чудесном человеке, главном исповеднике Троице-Сергиевой Лавры, якобы предсказавшем за пятнадцать лет до Горбачева весь ход политических событий, смену лидеров, распад СССР, рыночные реформы, и многое другое. Заинтересовавшись, я захотел с ним встретиться. Поехавший на разведку Максим, прислал письмо.

 

     Здравствуй, Олег. Хочу сообщить тебе, что мне, наконец, то удалось увидеться и разговаривать с настоящим старцем. Это о.Наум из Троице-Сергиевой Лавры (я о нем тебе рассказывал). За чистоту души ему Богом открыто очень многое. Когда я с ним разговаривал, то чувствовал (по его вопросам), что он знает всю мою жизнь и мою душу лучше, чем я, но, по великому своему смирению, не показывает этого. Но, т.к. не возможно скрыть совсем такую благодать, то мне пришлось и видеть, и слышать от многих спутников поразительные вещи, свидетельствующие, что о.Наум всегда с Богом. Ему достаточно мимоходом бросить слово (причем он, по смирению, прибавляет "может быть"), а оно исполняется в точности. Я разговаривал с женщиной, которая является духовной дочерью о.Наума уже в течении 17 лет. 17 лет назад ее исцелила одна подвижница крестом, который благословил о.Наум (Исцелила от смертельной болезни - врачи уже приговорили к операции, за которой вскоре должна была последовать смерть). Эта женщина успела рассказать мне столько поразительного, что хватило бы на целую книгу. Так что я лучше не буду тебе все описывать, лучше расскажу, когда ты к нам приедешь (я очень на это надеюсь). Конечно, такие дары не даются Богом человеку, пока соответственным образом не очистится душа и не окажется достойной к принятию Благодати: и о.Наум, как и все подвижники, особенно современные, очень много страдал в жизни. Он, будучи уже прозорливым, известным всей стране старцем, терпел страшные унижения, побои, его обливали кислотой. Но он победил все своей необычайной кротостью и смирением, считая себя достойным унижения и молясь за обидчиков. Он разговаривает ласково, кротко, но не лицеприятно, - он проник своими словами в самые дальние закоулки моей совести,  куда я сам боялся заглядывать, и сказал именно то, что нужно было моей бедной душе. Все мое сознание оказалось перевернутым, и я увидел себя таким, какой я есть, не заслоненного собственным лицемерием и лестью. Впрочем, что я рассказываю, приедешь - сам все увидишь. Мне кажется, тебе обязательно нужно поговорить с о.Наумом, это очень важно, иначе в жизни можно наделать много ошибок (я по себе знаю). О.Наум все время с Богом, и, поговорив с ним, узнаешь Божью волю о себе, обретешь смысл жизни, свет, "мир, который превыше всякого мира". О.Наум принимает всех (в тот день, когда я его видел, приходил какой-то йог и разговаривал с ним). Только очень трудно попасть к батюшке из-за огромного количества народа. Но, я надеюсь, нам поможет Вера Анатольевна (духовная дочь батюшки). Я сам один день просидел безрезультатно (если можно так сказать, т.к. одно присутствие рядом о.Наума очень много дает), а попал к старцу, когда поехал вместе с Верой Анатольевной. Приезжай обязательно, мы с Леной очень будем рады тебя видеть.

                                                                            Максим.       

     Настало лето. Я опять взял отпуск и отправился в путь.

     - С теми, кто собирается на встречу с батюшкой Наумом, всегда происходят неприятные вещи. Дурные обстоятельства преграждают дорогу, темные силы пытаются удержать, - говорил Максим.

     Железнодорожный билет уже лежал в кармане, на завтрашнее утро назначено отправление, а меня все бросились отговаривать. Предлагали отложить, отсрочить. Я оставался непреклонен. И вдруг, произошел поразительный случай: соседка сверху открыла воду, заткнула сток ванной, вышла на лестничную площадку ее помыть. Ветер захлопнул железную дверь. Муж на работе, ключей нет. Скоро по балочным швам в двух комнатах полились непрерывные струи. Мягкую мебель некуда было выносить. Тоже творилось на двух нижних этажах. Минут через тридцать прибывший муж остановил разгул стихии. Уговоры остаться усилились, но я настоял.

     Сергиев Посад грязный, забытый богом городишко, с огромной достопримечательности по середине. Российская Мекка, новый Рим, Ватикан, - Лавра, уселась на высоком холме. Ее яркие купола, заметные издалека, напоминают сказочный Багдад. Того и гляди, закружится в небе Алладин на ковре-самолете, проскачет в простой рубахе взъерошенный юный Петр, спасаясь от убийц старшей сестры Софьи. Лавра напряженный жизненный центр. Все с ней связанное, даже на подходах содержится властями в образцовом порядке, чистоте. Вездесущие старухи застолбили по месту на сбор подаяния. Тут они не менее злы, чем в других местах. У ворот развернута ярмарка предметов культа. Внутренний двор густо заполнен народом. Соотношение мужчин и женщин один к десяти. Многие просто приходят к источнику набрать воды.

     Первая необходимость: найти компетентное лицо, убедить преодолеть всегдашнее чванство и получить информацию. Я робко подошел к молодому священнику в высоком, черном колпаке, возможно преподавателе местной семинарии. На удивление он горячо откликнулся на просьбу, принял живое участие. Вначале попытался устроить на ночлег, в виду окончания о.Наумом приема, но когда мест не оказалось, повел к нему. С первых минут обозначилась схожесть его поведения с максимовым: однотипность движений, использования речевых оборотов, сравнений, доводов. Как будто эти два человека делались по одному проекту. Я почувствовал теплоту. Мы вошли в огороженный забором дворик одной из многочисленных построек. Человек двадцать сгрудилось на крылечке. Пожилой священник возложил на голову единственного мужчины белую материю и шептался с ним. Спутник оставил меня, сказав, что бы я ждал очереди. Наверное, нужно узнать кто последний, все ли стоят к Науму и где заветная дверь. Пожилой священник удалился внутрь. Не он ли есть тот самый? На мои скромные, тихие вопросы страждущие не отвечали, или неопределенно кивали по направлению к крыльцу.

     - Вас вызовут, - сказала одна женщина.

     - Но как про меня узнает батюшка? - удивился я.

     - Узнает. Он про всех все знает.

     Не удовлетворившись ответом, и не имея другого, я принялся ждать, наблюдать. Оказалось, входят в две разные двери по непонятной системе. Тридцать минут ожидания немного прояснили обстановку. Народу поубавилось, осталась одна приемная дверь. Я подошел к перилам крыльца, рядом стояла пожилая женщина со злыми глазами.

     - Отойди от сюда! - потребовала сердито. Поскольку я не мешал движению, не нарушал правила, не лез вперед я решил проигнорировать бабусю.

     - Я тебе сказала, отойди отсюда! - еще злее зашипела она.

     - Почему я должен отсюда уходить? - спросил я, твердо глядя в глаза. От этого вопроса ее перекосило. Перейдя на крик, брызжа слюной, тыча пальцами, бабушка безжалостно изводилась. Сохраняя полное внешнее спокойствие, не трогаясь с места, я попытался отвлечься. Страсти перехлестывали через край. Держу пари, публике взирающей на нас не приходилось еще такого видеть, слышать. Я поставил задачу утомить несчастную и удалиться победителем. Минут через пять стало скучно, не интересно говорить о высоких материях. У входа во дворик ко мне обратилась женщина лет сорока, в платочке. Худенькая, среднего женского роста.

     - Вам чем ни будь помочь? - Возможно, она хотела разрядить ситуацию. Я объяснил цель приезда. Оказалось, она давно знает о.Наума. Что ж, не увидеть, так хотя бы услышать.

     - Вы не могли бы рассказать о нем? Там есть скамеечка, может присядем? - женщина согласилась. Мы прошли в импровизированный парк по центру Лавры, сели на пустую скамейку; на соседней сидел обтрепанный человек с длинными волосами и бородой. Закрыв глаза, не меняя позы, обратив лицо к солнцу, он молился.

     - Скажите, какова причина такого нападения на меня?

     - Эта женщина больна, она воображает, что защищает отца от темных сил. С ней ни чего нельзя поделать, отец уже гнал ее, но она все равно приходит.

     По образованию хирург-невролог, моя собеседница замужем ни когда не была. Я не мог отделаться от мысли, что именно последнее обстоятельство стало решающим в выборе пути. С началом девяностых сдала однокомнатную квартиру и поступила в монастырь, через два года вышла. Поселилась у родственников. Беззащитная, запутавшаяся в жизни, оценках добра и зла, она вызывала острую жалость. Сколько наивности, глупости. Честная душа хотела любви, семьи, друзей, но не было сил все это создать и удержать.

     - Мне рассказывали о прорицательных способностях, о.Наума, об исцелении благословением. Можете ли вы припомнить из своей практики общения с ним, какое-либо чудо?

     Ответив утвердительно общими фразами, она замялась на конкретике. За тем привела пример слышанный от других. И мировоззрение у нее оказалось, все то же, загробное.

     - Значит работа Ньютона, Эйнштейна, Гиппократа, великое искусство, весь наш труд впустую? Мы так тяжко трудились, чтобы бросить все, вознестись в блаженном экстазе?

     - Да. - Что еще могла ответить бедная женщина? Она бежала от жизни по слабости. Разговор исчерпал себя. Подошел мой первый гид, молодой священник. Он искал, хотел помочь.

     - Отец Наум сейчас в трапезной, если ты постоишь у входа, он, может быть, поговорит с тобой.

     Мы пришли к главному входу трапезной. Гид снова покинул меня. Я разговорился с молодым парнем в телогрейке, послушником. Он с гордостью поведал о количестве профессоров и академиков ушедших на старости лет к ним.

     - А что еще делать сейчас в миру? Только пить. - Парень ни интеллектом, ни начитанностью не блистал, но был вежлив. В подъезд входили и выходили люди в черном. Формировались не большие молодежные группки, слышался вопрос о блюдах на ужин. Тянуло запахом сухофруктного компота. Появились одетые в черные мундиры студенты семинарии. Казалось, они гордились эффектным прикидом, как молодые офицеры. И вот, вышел он, упитанный пожилой человек среднего роста, исповедующийся вместе с патриархом у самого старого обитателя монастыря. Его ждал не только я. Мой гид подошел к нему.

     - Отец Наум, этот молодой человек проехал тысячу километров, ему негде ночевать, он просит исповедать его.

     Присутствующие сложили ладони ковшиком перед собой. Проходящий священник опускал в них указательный палец. Получив, таким образом, благословение они крестились, благодарили. Дошла очередь до меня. С первой секунды я пристально изучал легендарного человека, слишком велика была ставка. Покажите мне, что вы поборник свободы и правды, и я останусь с вами! Но я прошу уважать мою личность. Я могу многое перетерпеть, если мне терпеливо, доходчиво объяснят целесообразность. Вы должны здесь и сейчас сыграть со мной. Если я окажусь малоубедительным, то отрекусь от личных взглядов, приму ваши. Но коль вы выступите слабее, то должны будете пойти за мной. Баш на баш, честная игра. Мы оба должны рисковать в одинаковой степени. Человек истины обязан постоянно ставить на кон.

     Я не стал делать руки ковшиком. Отец же Наум не делал свои, для моего благословения. Дабы смягчить впечатление я засуетился, изображая несообразительность. Я понимал, что этим, скорее всего, отрежу путь беседе, но не мог поступить иначе. Так и случилось, он шепнул гиду, чтобы я приходил завтра и удалился. Гид и я вышли на улицу. Совершенно не понимая моих мыслительных процессов, он предложил сходить исповедаться к известному исповеднику, отцу икс. Собственно мы уже шли по направлению его храма. Отец Наум не захотел со мной сыграть в открытую. По непокорности он понял, что я “себе на уме”. Завтра будет тоже самое. Он хочет одностороннего отречения, а это против всех законов. Достаточно наблюдений, компромиссов, жертв. Мой дом не здесь. Отказавшись от исповеди, я попрощался с добрым христианином, и пошел на вокзал. По приезде написал Максиму письмо, вскоре получил любопытный ответ.

 

     Здравствуй, Олег. Спасибо за письмо; я давно уже собираюсь тебе написать, но все никак не хватало времени. Но вот, сейчас, как раз когда пришло письмо от тебя, у меня в связи с "праздниками" появилась возможность тебе ответить. Мне хотелось бы поговорить с тобой об очень многом, даже не знаю, с чего начать. Попытаюсь начать с главных вопросов, которые, я надеюсь, у нас с тобой общие. Заранее приношу извинения, если в чем-то выскажусь бестактно и затрону твое религиозное чувство.

     Главное для нас, как я полагаю, - это смысл нашей жизни, смысл существования в этом мире. Из ответа на этот вопрос следует выбор жизненного пути. Я был бы очень благодарен тебе, если бы ты попытался, как можно более полно изложить мне свой ответ на этот вопрос. А я здесь попытаюсь выразить свое понимание смысла жизни. Скажу честно, всего лет пять назад цель моей жизни была совершенно другая - это было во-первых, бессмертие; во-вторых, достижение все больших, невиданных высот в творчестве; и, в-третьих, как результат, - всеобщая любовь и уважение ко мне. Я не знаю, каким образом милосердный Господь вывел меня из этого страшного и погибельного состояния, но теперь - слава Богу! - цель моей жизни совершенно другая. Как произошла эта перемена, я не знаю, могу сказать наверняка только, что ей я обязан ни своему уму, ни своему сердцу, ни каким-то там своим заслугам. Оглядываясь теперь, на мою жизнь, я вижу, что все мельчайшие события ее чудным образом вели меня, и Благодать Божия касалась моего окаменевшего сердца именно в те моменты жизни и именно так, как это было мне полезно и необходимо, исправляла и направляла меня. Более того, я ясно вижу, оглядываясь назад, с какой Любовью ко мне действовал Промысел Божий в моей жизни, и насколько мало достоин был я этой любви! Я тогда мог не понимать, злиться, роптать, рвать на себе волосы. Но через час, или через год, или через пять лет я вдруг начинал понимать, насколько нужно было мне именно то, что происходило, и сколько зла произошло бы, если бы все делалось по моей воле. Короче сказать, в своей жизни я как бы сквозь тусклое стекло разглядел Того, Кто все сотворил, все знает (и малейшие движения моего сердца, которых даже сам я не замечаю!), все как бы содержит в руке своей;  Того, Который Любит меня, несмотря на мою гордыню и злобу, Кто предвидит даже действия моей свободной воли! Который, кроме того, что создал меня, не по необходимости (нет!), а только по любви своей ко мне; и Кто жалеет и любит меня больше, чем я сам могу себя любить, и всячески ожидает моего обращения. Как мне назвать Его? Как выразить все благодеяния Его ко мне!? Я вижу всю красоту мира, которую способен видеть - весеннее цветение садов, течение солнца и звезд, дуновение ветра, запахи травы и цветов. Вижу главную красоту, высшую всего мира - красоту душ человеческих. И везде в этой красоте я узнаю Его руку, его действие, а точнее - лишь слабый отблеск Его Красоты! Еще я часто вижу кошмары и грязь, войны и убийства, и самое страшное, невыразимый ужас - падение человеческой души! И во всем этом я вижу, ясно и определенно, - отступление, отпадение от Него. А в падении человеческой души - страшно сказать, - попрание Его образа! Конечно, невозможно слабыми словами  выразить это, и тем более мне, ежедневно грехами оскорбляющего своего Создателя. Но ты, я надеюсь, теперь понял, что цель моей жизни - соединение с Ним. Еще это называется спасение. Я бы и не дерзнул заикнуться об этом: как это мне, грешному, соединиться с Ним, в один миг сотворившим всю Вселенную и содержащим ее. Как мне, творению, причем отпадшему и оскорбившему Творца, соединиться со своим Создателем!? Я бы не дерзнул, но Он восхотел этого! Он, по любви своей, меня, падшего и ставшего ниже естества своего, по грехам превратившегося в животное; Он призывает стать выше естества своего, призывает к теснейшему общению с Ним! Он дал мне все средства и возможности очиститься, изгнать всю тьму из моей души (т.к. нет общения Свету ко тьме). Ради того, чтобы меня возвысить Он унизил себя и сделался подобен мне, кроме греха. (Об этом рассказывает Евангелие). В "образе раба", т.е. в человеческом естестве, Он принял унижения и смерть, чтобы вырвать меня из вечной смерти и призвать к единению с Собой, Источником Жизни. Он создал для меня все, но не хочет насиловать мою волю. "Сыне, даждь мне свое сердце", - говорит Он. Ему не нужен бездушный и безвольный автомат, а свободное существо, связанное с ним любовью, т.к. Он сам "есть Любовь". Поэтому Он жаждет, когда я сам захочу идти к Нему. А мне мешает это сделать моя гордыня, моя давняя греховная привычка, проникающая все мое естество. Значит, дело всей моей жизни - разделаться со своей гордыней, вырвать корни греха (это очень болезненно и трудно), а для этого познать свою греховность, возненавидеть грех окончательно и бесповоротно. Самое ужасное в этом то, что я сам не могу это сделать. Как смертельно больной не может исцелиться, если ему просто сказать: "исцеляйся, что ты медлишь". Я только дрожащей ногой встал на этот путь и прошу моего Создателя вести меня, как Он раньше это делал. Грех настолько въелся в мою душу, плоть и кровь (как смертельная болезнь), что я уже не разбираю, что полезно, а что вредно, где истинный путь, а где страстная похоть моей гордыни. Искренне ли я хочу очиститься или мной движет гордыня - страстное желание силы и величия? Ведь Адам и Ева были созданы для познания Бога, для возрастания в познании и теснейшем единении с Ним. "Сотворим человека по образу и подобию Нашему", а уподобиться Богу человек должен сам, постоянно возрастая в духовной жизни, в общении с Первообразом. А древний змей, падший херувим, искушавший первых людей, обещал им то же самое - уподобление Богу: "будете, как боги". Но обещая это, он вселял в их души семена гордыни и противления Богу. Не из-за чистой любви, но из-за страсти и гордыми ("приятно для глаз и вожделенно") стали люди стремиться к познанию. И если я теперь стремлюсь к Нему, а вместо достижения, падаю в ту же  пропасть, всегда в конце концов я начинаю понимать, что стремление мое было нечисто, оно исходило из моей гордыни, моей страсти, моей тьмы. А "нет общения Свету ко тьме"! Мне остается, подражая всем праведникам, от Адама до святых старцев наших дней, каяться и просить помощи у Бога (которая никогда не заставляет себя ждать). Вот почему мне нужна Церковь, нужен человек, уже очистившийся и соединившийся с Богом, (такой, как о.Наум), могущий руководить меня; нужны и такие же как я, только вставшие на путь, как искренние советчики и друзья. Вот, кратко и неполно, я изобразил тебе основные моменты моего мизерного духовного опыта. Я подчеркиваю, что именно духовного, потому что есть еще довольно продолжительный интеллектуальный труд. Но, как видишь, моя вера практически не связана с умом, не в его деятельности берет свое начало, Ум мятется, расплывается, противоречит сам себе. Поистине верно сказал псалмопевец: "Всяк человек - ложь". Тысячи раз я убеждался, как вполне логичные рассуждения приводят к противоположным утверждениям, опровергают сами себя или противоречат обычным и естественным фактам. Даже такая строгая наука, как математика, как оказалось уже в середине нашего века, основана скорее на интуиции, чем на логически незыблемом фундаменте. А физика просто во всеуслышание заявляет теперь: "познать истину рационально невозможно". Физики во всеуслышание говорят, что в природе микромира просто отсутствует здравый смысл, что поведение микрообъектов весьма неестественно, что мы даже никогда не сможем ответить на вопрос: что такое микрообъект, и т.д., и т.п. Но все это я узнал гораздо позже (т.е. где-то года два-три назад), а пришел к вере до понимания этих вещей. Это я пишу тебе для того, чтобы ты понял, что я вовсе не стараюсь тебя "убедить в правильности своих мыслей", как ты пишешь, или "навязать тебе свои взгляды". Нет! Я скорее пытаюсь защитить свою веру от нападений тех, кого ты мне цитировал и кому доверяешь. А они, как оказалось, стараются своими нападениями полностью, уничтожить мою веру, не оставить в ней камня на камне. И вместе с тем, конечно, я хочу, чтобы ты понял смысл того, во что я верю, т.к. до сих пор, как я неоднократно убеждался, ты не понимал того, о чем я говорил. Твое письмо, написанное после поездки в Сергиев Посад, еще раз убедило меня в этом.

     Ты пишешь, что "ехал к глубокому психологу и провидцу, а нашел обыкновенного монаха". И далее: "пусть меня убедят в том, что этот человек действительно провидец". Как жаль, что я не встретился с тобой перед поездкой! Я бы объяснил тебе, что как раз чудес, провидения, сильного впечатления и нельзя ожидать! Благодать Божия настолько сильна и могущественна, что она может скрываться от постороннего взгляда в простоте и смирении. Чудеса в духовной жизни - не главное, вовсе не главное; они важны для фокусника или колдуна - чтобы привлечь к себе побольше народу. А в православии явления сверхъестественные играют весьма подчиненную роль - они являются только тогда, когда человеку это необходимо. Например, я уверен, как дважды два (и много имею оснований к этому - я не экзальтированная женщина), что о.Наум, если захочет, может узнать о любом человеке самое сокровенное, такое, что сам человек о себе не знает или знает смутно. Но о.Наум никогда не выскажет этого и не покажет, что знает, если в этом не будет духовной пользы человеку. Тем более он не сделает ничего, чтобы произвести впечатление. Я знаю об о.Науме столько чудесного, что хватило бы на небольшую книгу. Знаю из того, что сам видел и слышал и того, что мне говорили общавшиеся с ним люди - в основном серьезные мужчины - ученые, врачи (один врач высшей категории), деловые люди. Все общавшиеся с ним сообщали нечто чудесное, причем именно конкретные факты. Но все эти чудеса абсолютно ни чего не стоят перед простотой и великим смирением старца. То, что он при всем том, что имеет, так прост (так "обыкновенен"), не превозносится и не "производит впечатление", гораздо больше и выше всех чудес. Сверхъестественные случаи - слишком грубы, материальны, они - внешняя оболочка внутреннего чуда - красоты духовной. Ты знаешь, какая самая характерная мысль для православной аскетической литературы? Высказывание одного подвижника: "Плачущий о грехах своих выше того, кто одним словом (одним только словом!) воскрешает мертвых". Это при том, что православная жизнь буквально наполнена чудесным! Я постоянно вижу своими глазами и слышу от других о чудесных случаях в жизни. (Вот, например, на днях достраивали церковь под Тулой, и при установке креста в небе долгое время сияла радуга. Неверующие журналисты, обратившись в бюро погоды, получили ответ, что ни каких подобных явлений в этот день быть не должно.) Чудес в православии (причем удостоверенных сторонними наблюдателями, записанных в светских книгах) столько, что ни в одной религии не найдешь. Но все эти чудеса - только дополнение, они явлены Богом только тогда, когда это необходимо для духовной жизни человека. Как хлеб иногда необходим человеку, чтобы поддержать силы и продолжать молитву. Бог мог бы разом явить всю свою Славу и величие, потрясти всех и в один миг заставить верить в Себя и подчиняться Себе. Но Богу не нужны невольники и автоматы, а свободные - друзья, и более того, - сыны. ОН не хочет заставлять верить, а является в смирении и ждет внутреннего, свободного движения души человека. Поэтому Христос явился "в образе раба", унизил себя до "простого" человека; потом дал себя распять и на издевательские слова: "сойди с креста, тогда уверуем в тебя" - не сошел! (А ведь что Ему стоило сделать это - воскрешавшему мертвых и останавливающему бурю.) Он потом воскрес, но не явился сразу в славе Своей грозным обличителем не веровавших в Него, а ждет окончательного обращения душ человеческих - одних - к добру, других - ко злу. (свободного обращения, а не под влиянием чудес.) И всегда Он говорил: "имеющий уши, да услышит!" Т.е. тот, кто внутренне, духовно готов к восприятию истины.

     Олег, если ты не увидел в Лавре ничего особенного, то значит, так тому и надлежало быть. Значит, таков Промысел Божий о тебе. Я мог бы рассказать тебе множество поразительных примеров, но раз Господь не показал тебе их явно, то и мои рассказы, наверное, будут бесполезны. Очень возможно, я ошибаюсь, но то что я говорю можно отнести к тому мизерному личному духовному опыту, который у меня есть. Дело в том, что и меня Господь неоднократно подобным же образом вразумлял - когда я просил чуда, сверхъестественного, поражающего и сразу разрешающего все проблемы - не давал мне чуда, а давал тогда, когда это было необходимо моей бедной душе, и в таком виде, чтобы не повредить ей. Это, наверное, будет ответом и на твои слова "предвижу возражения"...

     Я, кажется, утомил тебя своим многословием, но считаю важным сделать некоторые замечания по поводу твоих слов о монахах, о церкви и "предметах культа". Все, что ты видишь в церкви, вплоть до самых мелочей, исполнено глубочайшего духовного смысла. Здесь нет случайностей или дани традиции. Каждый предмет, каждая черточка призваны служить внешним пособием в духовной жизни, выработано тысячелетним опытом именно духовной жизни. Каждая мелочь должна отвлекать человека от рассеянности, от приверженности к мелочным заботам века сего и напоминать о духе, о главном. Именно духовность - главное, остальное - пособия. Монаха можно лишить всего монашеского одеяния, храма, даже креста, одеть в телогрейку, кинуть в зловонный барак, и он от этого и на волосок не перестанет быть монахом! Более того, возможно, там он и будет особенно монахом. Многие подвижники нашего времени называли подобную ситуацию (весьма не редкую в наши дни) - "схимой", "затвором". Но зато каждый распоследний семинарист знает слова преп.Серафима, что "монах без внутреннего делания (без духовной, внутренней жизни) - не монах, а обгорелая головешка". И это не в наши дни придумано, а исповедуется церковью с апостольских времен. А все внешние предметы церковной жизни имеют глубочайший духовный смысл - нужно только его знать и понимать, в меру своих возможностей. Например, значение каждого элемента монашеской одежды растолковывают еще великие святые и подвижники IV - ого века, а в наше время об этом пишут даже в детских книжках о православии. Каждая вещь одевается с особой, удивительно прекрасной молитвой, воспитывающей, настраивающей душу, призывающей на духовный путь. Поверь, что каждый человек, попытавшийся вникнуть в православное богослужение, убедиться, что один только короткий стих его равняется целому тому аскетической литературы. (Что до меня, то я, неплохо зная и относясь с любовью к литературе светской, готов отдать всю ее вместе взятую за одну коротенькую фразу из православного тропаря.) Иконы - это бездна духовного смысла! Там - ни одной черточки, ни одного цветового пятнышка лишнего, все проникнуто видением, созерцанием мира горнего. Иконописец обязан быть подвижником, а иначе он просто художник. О смысле икон написано множество книг, но этого весьма мало - для понимания икон необходимо собственное духовное делание. Тоже самое - богослужебное пение, и все остальное в Церкви. Все это человек начинает понимать, когда узнает, какой духовный смысл вложен во все это и постольку, поскольку сам он продвинулся по пути к Богу. Поэтому мне странно слышать высказывания восточных мистиков, осуждающих и презирающих, по их выражениям, "культ", "предметы культа" и "обряды". По-видимому, это результат полнейшего отсутствия каких-либо знаний о православии. Но об этом - о восточной мистике и ее отношении к православной мистике, наверное, придется отложить разговор до другого раза, а то и так я чувствую, что письмо получается очень затянутым. Я хотел бы задать тебе несколько вопросов, которые у меня в этом отношении возникли, но вопросы большие, их довольно трудно сформулировать, и я лучше напишу как-нибудь отдельное письмо.

     Еще хотелось бы узнать, что ты имеешь в виду под "потоком свободы". Мне это непонятно, потому что, как я чувству, "поток" - слово материальное, его ("поток") можно "уловить", "ощупать". Это - "что-то", что "где-то" протекает, и надо только сделать определенное усилие и попадешь под "поток". А "свобода", как мне кажется, - понятие из области сугубо духовной, неописуемое и непознаваемое рационально. Я понимаю истинную свободу, как "свободу от своих грехов" - т.е. "свободу в Боге". Страсти (телесные, душевные и интеллектуальные) порабощают человека, и только Богом и в Боге человеку приобретается свобода; но чтобы достигнуть этого с помощью Божией, человеку нужно много, без саможелания трудиться с потом и кровью. Не является ли возможность "уловления потока свободы" чем-то вроде "запретного плода", которым змий искушал первых людей?

     Еще ты спрашиваешь про моих друзей. Да, действительно, их довольно много и дружба их ко мне и моя к ним растет и укрепляется с годами. (Хотя, я никогда не был общительным человеком, скорее наоборот.)  Понять дружбу я также не могу и не пытаюсь. Это, мне кажется, явление совершенно иррациональное. Да ведь и хорошая, крепкая семья - тоже явление довольно "неестественное". Дело в том, что в большинстве случаев, плотское влечение между мужем и женой, в конце концов, практически исчезает. Но, несмотря на это, любовь в хороших семьях остается и растет. Две совершенно разные личности с несходными, пересекающимися привычками, вместо того чтобы мешать друг другу, оказываются необходимы друг другу, готовы помогать и жертвовать свое ради другого до конца жизни. По-моему, это тоже нельзя понять рационально-чувственно. Это приходит из области духовной. Если два человека идут по пути духовной жизни, их любовь все больше очищается от страстей и приближается к той возвышенной и неизъяснимой духовной любви, которую православные называют "любовью о Христе". Об этом сказал великий тайновидец и пророк: "Бог есть Любовь" и "пребывающий в любви в Боге пребывает и Бог в нем".

     Но пора мне заканчивать это письмо.

                                                         Максим.

 

     Какое прекрасное письмо, показательный субстрат замкнутой идеи. Что есть сектантство? Меня на работе по началу называли сектантом. Но сектант это конформист, принимающий без проверки довлеющую идеологию, доктрину, спиритуальное знание. Если в науке мы не можем обойтись без пассивного принятия теории, ибо короткая жизнь ограничивает проверяемость, то в области духа мы обязаны перед собой использовать исключительно личный опыт. Не может быть одной религии для двух человек. Религия для каждого своя. Объединяясь в духовные сообщества, мы закрываемся от истины, света. Нет разделения между мирской и духовной жизнью. Она одна. Отвечать за себя перед собой, Богом в сердце и не перед кем больше это не гордыня, это Правда. В духовном познании нельзя ставить априорных условий типа: свет противоположен тьме, добро - злу. Наш ум великий разделитель, тело мудрее. Ум не может содержать в себе две противоположности одновременно, а тело может. Оно может одним переживанием испытывать теплоту и холод, свет и тьму, боль и наслаждение. Так почему я должен отдавать приоритет беспомощному уму? Меня не хотят слушать, все уверены изначально, что ни чего путного, толкового я не скажу. От меня требуют подчинения, безрассудного принятия старых, как мир утверждений. Материалистический и идеалистический лагеря имеют ко мне одинаковые претензии. Я чужой среди своих, и чужой среди чужих. Ауробиндо объединил враждующий мир. Но сказано: не сотвори себе кумира. И я сам себе Ауробиндо. Я свой домашний Будда, Кришна, Иисус.

     По истине, нет ни чего, кроме Бога, и даже дьявол, замаскировавшийся Бог, доносящий до нас свою полноту. Если мы делим: это приближает ко Всевышнему, а то - отдаляет; если предметы культа будут локализованы, но не вездесущи, тогда мы все еще себялюбивые эгоисты, дерзающие отразить ничтожным умишком бесконечность. Можем ли мы знать промысел Божий? Он не ляжет ни когда, ни в какие книги, системы.

     Договор выполнен. Я свободен от обязательств, "и где б я не шел, я все стучусь у дверей. Так Господи мой Боже, помилуй меня!".

     Поток свободы - нисходящая в макушку Сила Шакти. Она везде вокруг, нужно только открыться, распечатать себя, убить зверя эгоизма.

 

                             Я знаю, как болит у зверя в груди.

                             Он ревет, он хрипит. Мне знаком этот крик.

                             Я кружу в темноте, там, где слышится смех.

                             Это значит что теперь, зверю конец.